Eclesiastes 12
|
Екклесиаст 12
|
Lembra-te também do teu Criador nos dias da tua mocidade, antes que venham os maus dias, e cheguem os anos em que dirás: Não tenho prazer neles; | И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: `нет мне удовольствия в них!` |
antes que se escureçam o sol e a luz, e a lua, e as estrelas, e tornem a vir as nuvens depois da chuva; | доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем. |
no dia em que tremerem os guardas da casa, e se curvarem os homens fortes, e cessarem os moedores, por já serem poucos, e se escurecerem os que olham pelas janelas, | В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; |
e as portas da rua se fecharem; quando for baixo o ruído da moedura, e nos levantarmos à voz das aves, e todas as filhas da música ficarem abatidas; | и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать [человек] по крику петуха и замолкнут дщери пения; |
como também quando temerem o que é alto, e houver espantos no caminho; e florescer a amendoeira, e o gafanhoto for um peso, e falhar o desejo; porque o homem se vai à sua casa eterna, e os pranteadores andarão rodeando pela praça; | и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; -- |
antes que se rompa a cadeia de prata, ou se quebre o copo de ouro, ou se despedace o cântaro junto à fonte, ou se desfaça a roda junto à cisterna, | доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. |
e o pó volte para a terra como o era, e o espírito volte a Deus que o deu. | И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его. |
Vaidade de vaidades, diz o pregador, tudo é vaidade. | Суета сует, сказал Екклесиаст, всё--суета! |
Além de ser sábio, o pregador também ensinou ao povo o conhecimento, meditando, e estudando, e pondo em ordem muitos provérbios. | Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он [все] испытывал, исследовал, [и] составил много притчей. |
Procurou o pregador achar palavras agradáveis, e escreveu com acerto discursos plenos de verdade. | Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны [им] верно. |
As palavras dos sábios são como aguilhões; e como pregos bem fixados são as palavras coligidas dos mestres, as quais foram dadas pelo único pastor. | Слова мудрых--как иглы и как вбитые гвозди, и составители их--от единого пастыря. |
Além disso, filho meu, sê avisado. De fazer muitos livros não há fim; e o muito estudar é enfado da carne. | А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг--конца не будет, и много читать--утомительно для тела. |
Este é o fim do discurso; tudo já foi ouvido: Teme a Deus, e guarda os seus mandamentos; porque isto é todo o dever do homem. | Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; |
Porque Deus há de trazer a juízo toda obra, e até tudo o que está encoberto, quer seja bom, quer seja mau. | ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо. |