Екклесиаст 4
|
Ecclesiaste 4
|
| И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их--сила, а утешителя у них нет. | Mi son messo poi a considerare tutte le oppressioni che si commettono sotto il sole; ed ecco, le lacrime degli oppressi, i quali non hanno chi li consoli e dal lato dei loro oppressori la violenza, mentre quelli non hanno chi li consoli. |
| И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; | Ond’io ho stimato i morti, che son già morti, più felici de’ vivi che son vivi tuttora; |
| а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. | è più felice degli uni e degli altri, colui che non è ancora venuto all’esistenza, e non ha ancora vedute le azioni malvage che si commettono sotto il sole. |
| Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это--суета и томление духа! | E ho visto che ogni fatica e ogni buona riuscita nel lavoro provocano invidia dell’uno contro l’altro. Anche questo è vanità e un correr dietro al vento. |
| Глупый [сидит], сложив свои руки, и съедает плоть свою. | Lo stolto incrocia le braccia e mangia la sua propria carne. |
| Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа. | Val meglio una mano piena di riposo, che ambo le mani piene di travaglio e di corsa dietro al vento. |
| И обратился я и увидел еще суету под солнцем; | E ho visto anche un’altra vanità sotto il sole: |
| [человек] одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. `Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?` И это--суета и недоброе дело! | un tale è solo, senz’alcuno che gli stia da presso; non ha né figlio né fratello, e nondimeno s’affatica senza fine, e i suoi occhi non si sazian mai di ricchezze. E non riflette: Ma per chi dunque m’affatico e privo l’anima mia d’ogni bene? Anche questa è una vanità e un’ingrata occupazione. |
| Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: | Due valgon meglio d’un solo, perché sono ben ricompensati della loro fatica. |
| ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. | Poiché, se l’uno cade, l’altro rialza il suo compagno; ma guai a colui ch’è solo, e cade senz’avere un altro che lo rialzi! |
| Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? | Così pure, se due dormono assieme, si riscaldano; ma chi è solo, come farà a riscaldarsi? |
| И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется. | E se uno tenta di sopraffare colui ch’è solo, due gli terranno testa; una corda a tre capi non si rompe così presto. |
| Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; | Meglio un giovinetto povero e savio, d’un re vecchio e stolto che non sa più ricevere ammonimenti. |
| ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным. | E’ uscito di prigione per esser re: egli, ch’era nato povero nel suo futuro regno. |
| Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того. | Io ho visto tutti i viventi che vanno e vengono sotto il sole unirsi al giovinetto, che dovea succedere al re e regnare al suo posto. |
| Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это--суета и томление духа! | Senza fine eran tutto il popolo, tutti quelli alla testa dei quali ei si trovava. Eppure, quelli che verranno in seguito non si rallegreranno di lui! Anche questo è vanità e un correr dietro al vento. |
